В XIX веке появилась популярная поговорка-присказка: «В Москве литераторы проживаются, а в Петербурге — наживаются».
Москва для Сергея Есенина — город как поэтический образ, метафорическое пространство, в котором рождён и сформирован
народный характер. «Московская Русь» объединяет Европу и Азию, искупление и грех, многовековую историю и революционную
«красную Столицу». Сергей Есенин, пожалуй, самый московский поэт XX века. Слова Цветаевой звучат как аксиома:
«Гений даёт имя эпохе». Есенин, безусловно, даёт новое поэтическое имя Москве.
For the anniversary of Sergei Yesenin: 125 years since the birth of the Poet
Sergei Yesenin’s Moscow virtual exhibition
Exhibition curator: Anna Esparsa
А popular proverb appeared in the 19th Century: "Writers live in Moscow and make their money in St. Petersburg." For Yesenin, Moscow is a city as poetic image,
a metaphorical space in which the national character was born and formed. Muscovy Rus unites Europe and Asia, sin and redemption, centuries-old
history and the Revolution’s “red capital.” Yesenin is, perhaps, the most Moscow-bound poet of the 20th century. Tsvetaeva's words sound like an axiom:
"Genius gives its name to the era." Yesenin, without a doubt, gave Moscow a new poetic name.
В конце июля 1912 года Сергей Есенин выехал из родного села Константиново Рязанской губернии в Москву. Первый московский адрес —
Большой Строченовский переулок, дом 24. Здесь жил отец поэта, а Сергей летом 1911 года уже гостил в его московской квартире и
даже прикупил 25 книг. Есенин к 16-ти годам успел дважды влюбиться, написать от руки две тетради собственных стихотворений и окончить
Спас-Клепиковскую учительскую школу, получив «звание учителя школы грамоты».
В Москве Есенин поступил в контору владельца мясной лавки купца Крылова, где приказчиком работал его отец, Александр Никитич.
Но вскоре поэт устроился в контору книготоргового товарищества «Культура», а весной 1913 года — в типографию товарищества Сытина.
В доме № 71-73 по Пятницкой улице печатали каждую четвёртую книгу в Москве. Это огромное производство было оборудовано с учётом
всех последних технологий книгопечатания. Именно здесь молодой поэт Есенин получил должность подчитчика (помощник корректора).
В этом здании он познакомился со своей первой женой — корректором Анной Изрядновой. Эта встреча вполне
отражала характер «нового времени». Анна Изряднова — прогрессивная московская барышня начала XX века: сама зарабатывает на жизнь, посещает лекции, участвует в митингах,
влюбляется в модных поэтов. Анна Изряднова старше Сергея Есенина на 4 года, брак заключён также «по моде» — гражданский
(«без венчания и нудни попов» — цитата из переписки молодожёнов).
Сергей и Анна вместе посещают Московский городской народный университет имени А.Л. Шанявского (Миусская площадь, дом 6),
где слушают лекции по философии, истории, психологии и социологии.
В это же время Есенин поступает в типографию Чернышёва-Кобелькова и «возвышается до должности корректора».
21 декабря 1914 года Анна Изряднова родила сына, назвали Юрием. К этому моменту
супруги уже не жили вместе. В «Воспоминаниях» Анны Изрядновой, изданных
в 1965 году, есть рассказ о том, как произошло расставание. Летом 1914 года Есенин спешно оставил работу и уехал в Крым один.
В Ялте он настолько «истратился», что не имел ни рубля для возвращения в Москву. Беременной жене пришлось срочно собирать деньги
для возвращения поэта. По возвращении Есенин уехал жить к товарищам, но с Анной сохранил дружбу до конца жизни (более того, накануне
роковой поездки в Ленинград он был у Изрядновой и жёг свои дневники). Анна Изряднова преданно любила поэта, ни разу не упрекнув в разрыве.
Говорила только: «Сергей был гениально расточителен и непрактичен. Жалование и гонорары тратил разом на книги, журналы, нисколько не думая,
как жить...».
Во время брака с Изрядновой происходит одно из важнейших событий в творческой судьбы поэта — в январе 1914 года в первом номере
детского журнала «Мирок» опубликовано есенинское стихотворение «Берёза». Оно было подписано по-есенински «скромно» — «Аристон»
(в переводе с греческого означает «самый лучший»).
В этот период Есенин участвует в собраниях Суриковского литературно-музыкального кружка и становится одним из организаторов журнала
суриковцев «Друг народа». Своего помещения суриковцы не имели: собирались на частных квартирах и в московских трактирах. Несколько поэтических встреч прошло
в доме по адресу: переулок Чернышевского, дом 4. Здание было построено в 1905 году по проекту архитектора
Максима Карловича Геппенера
на территории усадьбы Мейера. Хозяйка дома покровительствовала «новому искусству» и любезно приглашала Суриковский литературно-музыкальный
кружок проводить свои собрания во флигеле усадьбы.
В это время Сергей Есенин ищет не только поэтический язык, но и свой образ. Каждое появление молодого поэта сопровождают восторженные
пересуды: то Есенин явится в костюме пастушка Леля (шёлковая синяя рубаха, бархатные шаровары и сапожки), то наденет узкие лакированные
туфли, фрак и прихватит блестящий цилиндр с тростью. Московская публика взволнованно следила за каждым новым адресом «мальчика
с золотой копной волос».
Утвердившись в Москве, молодой поэт весной 1915 года едет со своими стихами в Петроград. Стоит сказать, что намерение уехать
в столицу появилось у Есенина ещё в 1913 году: «Думаю во что бы то ни стало удрать в Питер. Москва не есть двигатель литературного развития,
а она всем пользуется готовым из Петербурга» (из письма другу, осень 1913 года).
Сергей Есенин был против деления своего творчества на периоды. В статье «Ключи Марии» он пишет: «Человеческая душа слишком сложна для того,
чтобы заковать её в определённый круг звуков какой-нибудь одной жизненной мелодии или сонаты».
Но всё же возвращение из Петрограда в Москву определило совершенно новый этап в творчестве и личной жизни поэта.
В Петрограде Есенин влюбил в свои стихи Александра Блока, очаровал декадентский салон Зинаиды Гиппиус
и восторженно встретил Революцию стихотворением:
Разбуди меня завтра рано,
О, моя терпеливая мать!
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать.
Я сегодня увидел в пуще
След широких колес на лугу.
Треплет ветер под облачной кущей
Золотую его дугу.
На рассвете он завтра промчится,
Шапку-месяц пригнув под кустом,
И игриво взмахнет кобылица
Над равниною красным хвостом.
Разбуди меня завтра рано,
Засвети в нашей горнице свет.
Говорят, что я скоро стану
Знаменитый русский поэт.
Воспою я тебя и гостя,
Нашу печь, петуха и кров...
И на песни мои прольется
Молоко твоих рыжих коров.
(1917 год)
Революционная романтика позже сменится холодной критикой наступившего времени:
Пустая забава!
Одни разговоры!
Ну что же?
Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен…
(фрагмент поэмы
«Страна Негодяев»,
1922–1923 гг.)
С. Коненков. Мемориальная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов»
Но в 1918 году Есенин возвращается в Москву окрыленный своим успехом в новой, революционно новой жизни. Меняется настроение поэта —
он увлечен теперь не поэтикой русской деревни — он жаждет всего мира, интернациональной славы!
Популярное литературное направление имажинизм (от латинского «Imago» — образ) восходит к англоязычной поэтической школе
(Томас Эрнест Хьюм, Эзра Паунд, Томас Стернз Элиот, Ричард Олдингтон). Основное выразительное средство имажинистов — метафора,
игра с образами, неразрывная двусмысленность каждого из сущностных понятий. Знакомство с имажинистами в России случилось благодаря статье
Зинаиды Венгеровой «Английские футуристы» (сборник «Стрелец», 1915 год). Эта статья и переводы английской поэзии имажинизма стали
практическим манифестом для двух друзей — Сергея Есенина и Анатолия Мариенгофа.
Поэты Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф, 1920 г.
Декларация имажинистов, под которой они подписались, была опубликована 30 января 1919 года. Количество книг, издаваемых имажинистами
в собственных издательствах («Имажинисты», «Чихи-Пихи», «Орднас»), увеличивалось с каждым годом: в 1919 году — около десяти изданий,
в 1920-м — около двадцати, в 1921-м — свыше тридцати.
Они захватили власть в «кафейной» Москве (сначала утвердились в «Домино», затем основали свое «Стойло Пегаса»), покорили залы
Политехнического музея и Консерватории.
Сергей Есенин писал об этом времени: «Слагая два противоположных явления через сходственность, в движении наша образность
родила метафору:
Луна — заяц,
Звёзды — заячьи следы…»
Поэт Велимир Хлебников о московской жизни имажинистов писал в апреле 1920 года:
Москвы колымага,
В ней два имаго.
Голгофа Мариенгофа.
Город распорот.
Воскресение Есенина.
Господи, отелись
В шубе из лис!
(опубликовано в журнале «Харчевня зорь»)
Как известно, каждая счастливая встреча готовится в нашем сознании задолго до её наступления. Сергей Есенин,
сменив деревенскую расписную рубаху на фрак и цилиндр, простонародные частушки на сложную метафорику имажинизма, ждал её —
«мировой L’etoile».
3 октября 1921 года поэт Сергей Есенин и танцовщица Айседора Дункан познакомились в мастерской художника Георгия Якулова по адресу
Большая Садовая, дом 10, квартира 38. Что примечательно, в этом же доме находилась «нехорошая квартира» писателя Михаила Булгакова.
В первый вечер Есенин читал свои стихи:
- Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, -
Так говорит по Библии
Пророк Есенин Сергей.
Время мое пристало,
Не страшен мне лязг кнута.
Тело, Христово тело,
Выплевываю изо рта…
----
…Я сегодня снесся, как курица,
Золотым словесным яйцом…
…И тебе говорю, Америка,
Отколотая половина земли, –
Страшись по морям безверия
Железные пускать корабли…
Спустя полгода после первого свидания Айседора Дункан увезла своего названного мужа — поэта Сергея Есенина — в долгое путешествие
(Германия, Бельгия, Франция, Италия, США), которое составило его мировую славу.
Спустя два года супруги расстались, но, вероятно, эта история любви позже натолкнула поэта на проникновенные строчки:
Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь».
Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе.
Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя.
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят легкие друзья.
Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык.
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.
Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю.
Пробный оттиск обложки к неопубликованному изданию сборника Сергея Есенина «Москва кабацкая». — Москва, 1928 г.
В цикле «Москва кабацкая» есть строчка: «На московских изогнутых улицах умереть,
знать, судил мне Бог».
Умирать Есенин и, правда, начал после возвращения в новую столицу Советской России. Организованная травля Есенина
(на поэта было заведено 13 уголовных дел) подорвала его здоровье. Каждый день выходили статьи, обвиняющие Есенина в отсталости,
пьянстве, аморальной жизни, не достойной советского поэта.
Свой последний день (27 декабря 1925 года) Сергей Есенин провёл в Ленинграде, где остановился в №5 гостиницы «Англетер». Последнее
стихотворение было буквально написано кровью:
До свиданья, друг мой, до свиданья,
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки,
без слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
После гражданской панихиды в доме Союза поэтов в Ленинграде тело Есенина было доставлено на поезде в Москву 29 декабря.
В Доме печати было устроено прощание с участием родственников и друзей мертвого поэта.
Последний московский адрес, как и пророчил в «Москве кабацкой», — могила под вязами, Ваганьковское кладбище. Похороны состоялись
в последний день 1925 года.
Памятник под вязами на могиле Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище
